Книга о том, как вскормить гуся, ученика и подружиться с волком.

Известный писатель-путешественник Марина Москвина и молодой писатель-практически-отшельник Юлия Говорова, учитель и ученик, друзья, стали соавторами романа писем (Ты, главное, пиши о любви. Эпистолярный роман. М.: Lave book, 2016). Попросту говоря, Юля, которая уезжает из Москвы и устраивается на работу в зоопарк, где спасают и лечат вольных животных, попавших в беду, пишет письма Марине, которая свободно перемещается по глобусу от Москвы до Северного полюса и высоких Гималаев, заповедных буковых рощ, исчезающих в горах Валахии, побережья Одиссея и коричневой реки Меконг, островов Южно-Китайского моря, а также всех российских городов и весей.

Именно роман — с фабулой, восходящими линиями героев и внутренним ритмом. Притом что даты обозначены, явственной поступи времени в нем не чувствуется, напротив, ощущается легкое дыхание вечности.

About_love_printДеревня Юлина в пушкинских краях: Пушкинские Горы, Михайловское, Бугрово. Места там особенные, как теперь говорят — Места Силы. Яблоки осыпаются с деревьев и шлепают, как бобры хвостами, по днищам лодок. Старики живут по сто лет. Ветхие Юлины подруги томят борщ из ревеня в печи, топят снег — варят «снежные щи», бродят в тапочках по лесу, край огорода зовут «берегом», — будто перекочевавшие из «Ста лет одиночества» на берега Сороти, в заброшенные деревни-галактики: Коты, Усы, Долгий Мужичок, Зимари — через одно поколение от тех, кто воочию видел поэта.

Можно встретить и Ганнибала, да, потомок.

Корова Муза рысью мчится к пушкинской усадьбе. «Муза, Музынька, стой!» — кричит женщина-пастух. Из Михайловского изгоняют Музу. И круторогую Элегию — хворостиной.

Льется густой мед слов, жужжат-гудят в стенах пчелы, шуршат мыши, сплетаются-расплетаются нити смыслов.

Нить учительства. Марина-учитель ставит ученика на крыло: с коротких подпорочек, ласковых подталкиваний, взрослых разборов полетов, совместного тренировочного: учитель — в корзине аэростата, а ученик — так, в свободном падении, с надеждой: когда придет время — раскроется парашют. «Она научит тебя улыбаться, как ты уже умеешь, но не знаешь об этом», — сказал абхазский писатель Даур Зантария про Марину.

В корзине Москвиной всему и всем найдется место: поэзии Басё и Всеволода Некрасова, древним китайцам и индусам, писателям Серой Сове, Седову, Мелвиллу и Моуэту, Франциску Ассизскому и Плутарху, притчам Сократа, эпиграфам Торо на шмуцах, странствующему по ночному миру с сияющим месяцем на спине, художнику Тишкову, тысячам тайваньцев, поющих вечную лунную песнь, и, конечно, С.С. Гейченко, создателю и хранителю Заповедника.

Юля же ставит на крыло вскормленного ею от яйца гуся («Ходить-то я его научу, а ну как дело дойдет до полета?»). И вот они оба мчатся по траве, отрыв — и взлет! На собственном примере в этой книге под ветер штормовой учителя учат летать учеников: Марина — Юлю, Говорова — гуся.

История большой дружбы Юли и волчицы Ирмы легла в основу этой книги. («Никогда не думала, Марина, что у меня будет такая внутренняя связь с волком. Чувствую за ее взглядом гул великого времени, племени, мудрости. Силы, игривости, нежности, верности. Надежды. Ирмушка — моя королева. Крепкая, мощная — и благородство. Целует меня величественно в нос. Пора отпускать ее во взрослую жизнь, но когда мы одни, вдвоем, это какие-то внутренние наши часы… Скажу только одно: взгляд волка. И я как смотрю на Ирму…»)

Нить джазовая. Книга полна звуков: птичий пересвист, щелканье, перестук, шелест трав, волчья песня любви. Маринины фиоритуры — очарованного странника, несущиеся ввысь. Юлина басовая мелодия, то нежная, то грозовая: вглубь — леса, Сороти, зверей, себя.

Важнейшая для меня нить здесь — просто жизни, той самой, которая про обретение себя и счастья. В нее вглядываются, то приближая лицо к траве, то с птичьего полета, то с Гималайских вершин. «Искусство жизни — это воспарить и отпустить», — говорит Марина.

Промываются глаза, прочищаются уши, мозг светлеет. Эту книгу надо пить как целебную настойку, принимать как противоядие. Не зря Марина 20 лет хранит письмо Мариса Чаклайса, присланное когда-то ее учителю Якову Акиму, где поэт пишет поэту:

Мир уже так ненависть постиг,
что остается одно — все начать
еще раз
с ночи, глины, звезды.

Наталья Тумашкова,
специально для «Новой»

Родилась в Москве. После окончания факультета журналистики МГУ работала как журналист в периодической печати. Член Союза писателей России. В течение десяти лет вела на «Радио России» передачу «В компании Марины Москвиной», делала авторские документальные фильмы для телевидения. Руководила творческой мастерской в Союзе писателей и Институте современных искусств.